ОБЗОР ОСОБЕННОСТЕЙ ПРОРОЧЕСКОЙ И АПОКАЛИПТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ОСНОВНЫЕ ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ЕЕ ТОЛКОВАНИЯ

 

 

План

 

I.  ВВЕДЕНИЕ

1. Цель

2. Ограничения

3. Методология

 

II. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ ПРОРОЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ВООБЩЕ И АПОКАЛИПТИКИ В ЧАСТНОСТИ

1. Исторический аспект

1.1. Исторические периоды деятельности пророков

1.2. Время появления апокалиптической литературы

2. Особенности жанра

2.1. Особенности жанра Классических пророчеств

2.2. Особенности жанра  Апокалиптических пророчеств

2.3. Сравнительная характеристика классических и апокалиптических пророчеств

3. Выводы

 

III. ТОЛКОВАНИЕ ПРОРОЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: ПРОБЛЕМЫ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ

1. Проблемы возникающие при толковании пророческой литературы (обозначение проблем).

1.1. Выбор герменевтических принципов

1.2. Проблема Sensus Plenior (дополнительного смысла)

1.3. Выбор между буквальным и символическим пониманием текста

1.4. Универсализм

1.5. Условный характер пророчеств

1.6. Однозначность и многозначность пророчеств

2. История толкования пророческой литературы

 

3. Выводы

 

III. ПРИНЦИПЫ ТОЛКОВАНИЯ ПРОРОЧЕСТВ

1. Богословские предпосылки

 

2. Принципы и этапы толкования пророческой литературы

2.1. Обзор общих герменевтических принципов

2.1.1. Текстуальный анализ

2.1.2. Контекстуальный анализ

2.1.3. Историко-культурный анализ

2.1.4. Литературный анализ

2.1.5. Грамматико-синтаксический анализ

2.2. Специальная экзегеза текста с учетом особенностей пророческого жанра.

2.2.1. Символы, аллегории, сравнения и проч.

2.2.2. Типологическая перспектива

2.2.3. Аллюзии и метод их выявления.

2.2.4. Исполнение пророчества и историческое отождествление

3.   Особенности в толковании апокалиптической литературы на примере книги Откровение:

отрывок 6:1-7.

3.1. Природа и особенности книги

3.1.1. Христоцентричность книги

3.1.2. Пророческое повествование

3.3.3. Божественное откровение

3.3.4. Малоазиатский контекст

3.3.5. Особенности апокалиптического языка

3.3.6. Использование текста ВЗ и вопрос аллюзий

3.3.7. Повторяющаяся структура книги

3.3.8. Литургический контекст в книге Откровение

                        3.2. Толкование книги

3.2.1. Первичная экзегеза на примере Откр. 6:1-7

3.2.1.1.Текстуальный анализ

3.2.1.2.Контекстуальный анализ

а)Историко-культурный анализ

б)Литературный анализ

3.2.2. Грамматико-синтаксический анализ       

3.2.3. Параллели внутри книги, дающие направление в толковании.

3.2.3.1. Сцены поклонения

3.2.3.2. Сцены с конями

3.2.3.3. Суд

3.2.3.4. День гнева

3.2.4. Толкование символов 4, 5 глав в свете выявленных ветхозаветных аллюзий.

3.2.4.1. Печати и аллюзии на них в ВЗ

                                                            а) Проклятья завета.

б) Кони в книге пр. Захарии.

3.2.4.2. Синоптический Апокалипсис

3.2.5. Истолкование первых четырех печатей

(Откр.6:1 - 8)

3.2.5.1. Первая печать (6:1,2).

3.2.5.2.  Вторая печать (6:3,4).

3.2.5.3. Третья печать (6:5,6).

3.2.5.4. Четвертая печать (6:7,8).

4. Выводы

 

IV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

 

 

 

 

 

I.  ВВЕДЕНИЕ

1. Цель

Цель доклада - в виде обзора показать особенности пророческой и апокалиптической литературы, раскрыв некоторые герменевтические принципы ее толкования.

 

2. Ограничения

В виду ограничения времени доклада и в связи с обширностью вопроса большая часть работы (II и III) представлена не как исследование, а в виде обзора, и больший акцент сделан на четвертую, практическую часть доклада.

Стоит так же заметить, что в разделе Специальные герменевтические принципы толкования пророчеств мы ограничиваемся лишь кратким обзором таких приемов как типологическая перспектива, символизм, аллегория и проч. в виду того, что принципы толкования этих литературных форм обсуждались или в разделе Общей герменевтики или же в других жанрах таких, например как литература Премудрости, Поэзия, Притчи. Основной акцент в докладе делается на представлении метода выявления аллюзий.

 

3. Методология

Доклад состоит из четырех частей. Первая из них посвящена введению (здесь задается цель и тон всей работе) и последняя Заключение, является подведением итогов. Во второй части мы хотим показать, в виде обзора, исторические особенности появление пророческого и апокалиптического жанров, а так же их литературные особенности. Однако особое место в докладе будет уделено принципам толкования пророчеств и самый больший упор будет сделан на представление метода выявления аллюзий. Для практического усвоения материала в последней части доклада помещается практическое исследование апокалиптического отрывка (Откр.6:1-8), с применением теоретических знаний представленных в предыдущих разделах.

 

II. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ ПРОРОЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ВООБЩЕ И АПОКАЛИПТИКИ В ЧАСТНОСТИ

 

1. Исторический аспект

Изначально необходимо сосредоточить внимание на истории появления пророческого жанра в Священном Писании. В широком смысле слова все Писание является результатом божественного, пророческого вдохновения его авторов. Однако в богословской науке принято, и это вполне разумно, выделять особый пророческий жанр, в который входит целый ряд так называемых пророческих книг. Сама еврейская традиция еще на раннем этапе канонизации ветхозаветного библейского текста выделяет этот особый жанр в отдельный корпус книг. Так, например, ко времени Иисуса Христа это было уже вполне устоявшееся деление Священного текста по разделам

(см. Лк. 24:27, 44). Истории появления и развитию пророческого движения и особого литературного жанра (включая и апокалиптический) будет посвящена первая часть работы.

 

1.1. Исторические периоды деятельности пророков

Как мы уже отметили выше пророчество как форма передачи Божественной вести известно с ранних времен. Невозможность в условиях греха Богу общаться с человеком лицом к лицу привела к поиску новых путей передачи воли Всевышнего. Одним из них явилось пророчество.

Еврейское слово navi(пророк) означает: говорящий от имени кого-то Как пишет в своем объемном труде Payne этимология этого слова неясна до конца, но можно предположить, что она происходит от корня имеющего значение «объявлять», «давать знать», «извещать»[1]. Древние лексикографы производили это слово от «ноб» откуда происходит и «ниб» = речь[2]. Схожий смысл, который в Священном Писании вкладывается в это слово можно обнаружить на примере нескольких отрывков. Например Исх. 7:1,2:

 

«Господь сказал Моисею: смотри, Я поставил тебя Богом фараону; а Аарон, брат твой, будет твоим пророком. Ты будешь говорить ему все, что Я буду говорить тебе; а Аарон брат твой, будет говорить фараону, чтобы он отпустил сынов Израилевых из земли своей.»

 

Другой отрывок 2Птр. 1:21:

 

«Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым.»

 

Из этих отрывков очевидно, что пророк - это особый человек, «движимый Духом Святым», говорящий, изрекающий весть от Господа, при этом, как мы видим, новозаветное греческое слово profetes несет на себе ту же смысловую нагрузку[3].

Впервые слово пророк в Библии мы встречаем в Бытие 20:7, и относится оно к Аврааму, как человеку имеющему общение с Богом. Библейская история делится на несколько периодов пророческого откровения, и в начале была устная передача пророчеств. Нам известно, что в эпоху от грехопадения до  потопа Енох, седьмой от Адама, пророчествовал о Втором пришествии Христа на землю (Иуд.15). пророчество Ноя было передано Симу, Хаму и Иафету (Быт.9:25-28). К этому периоду можно отнести и пророчество данное Аврааму[4].

Однако первым великим пророком еврейская традиция признает Моисея[5]. И это не случайно ибо он первый из известных нам вестников Божьих записывал волю Всевышнего, и потому может считаться первым, кто начал разрабатывать этот письменный жанр пророчеств. Это было сложное, переломное время в жизни избранного народа, когда во исполнении опять же пророчества данного еще Аврааму, он должен был выйти из унизительного рабства. Все это требовало особого Божественного руководства, которое и проявилось в деятельности пророка.

Еще одним выдающимся пророком является Самуил (хотя мы и не имеем свидетельств о его письменном вкладе в развитие жанра). Призвание его было одобрено и принято всем народом (1Цар. 3:19-21а) «...И продолжал Господь являться в Силоме после того, как открыл Себя Самуилу в Силоме чрез слово Господне. И уверились во всем Израиле, от конца до конца земли, что Самуил есть пророк Господень» (21а). О высоком положении этого пророка говорит и то, что у Иеремии (15:1) и в Псалмах (99:6) его имя стоит рядом с именем Моисея:

 

1  «И сказал мне Господь: хотя бы предстали пред лице Мое Моисей

и  Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему; отгони их от лица Моего, пусть они отойдут». Иер. 15:1

 

6  «Моисей и Аарон между священниками и Самуил между

призывающими имя Его взывали к Господу, и Он внимал им». Пс. 99:6

 

Интересно, что и в Новом завете подчеркивается особое положение пророка, более того апостол Петр в своей второй проповеди косвенно утверждает, что пророческое движение берет свое начало с Самуила (Д.Ап. 3:24). Прояснить это может тот факт, что с Самуила именем связано появление целой пророческой школы, и потому на этом периоде времени хотелось бы остановиться немного подробнее.

Время, в которое жил Самуил было столь же непростым, как и время Моисея. Политическая обстановка в Палестине 11 века д.р.Хр. была тревожной и нестабильной. Так тяжело завоеванную Обетованную Землю необходимо было защищать и отстаивать. Судьи, которые управляли народом не всегда справлялись со своими обязанностями, часто потворствуя греху, да и сами израильтяне далеко не всегда почитали их и подчинялись их воле. Об этом красноречиво повествует отрывок из второй главы книги Судей. Как сказано здесь:

 «...судей они (израильтяне) не слушали, а, ходили блудно вслед других богов и поклонялись им [и раздражали Господа]»(17 ст.). И далее в 18 и19 стихе: «Когда Господь воздвигал им судей, то Сам Господь был с судьею и спасал их от врагов их во все дни судьи: ибо жалел их Господь, слыша стон их от угнетавших и притеснявших их. 19  Но как скоро умирал судья, они опять делали хуже отцов своих, уклоняясь к другим богам, служа им и поклоняясь им. Не отставали от дел своих и [не отступали] от стропотного пути своего».

И 23 стих:  «И оставил Господь народы сии и не изгнал их вскоре и не предал их в руки Иисуса».

 

В то время врагом номер один для евреев были филистимляне. Постоянные войны и набеги привели к упадку всей нации. История с ковчегом, записанная в 1Цар. 4 по 6 главы являет неспособность руководства и старейшин народа решать возникающие духовные и политические проблемы. Религиозный лидер и наставник народа священник Илий своими мягкими и нерешительными действиями лишь усугублял и без того непростое положение.

Все эти события послужили как бы толчком, способствовавшим возникновению нового религиозного движения[6]. Движение было не просто религиозным, но и пророческим. Его последователи впоследствии стали называться «Сынами пророческими» (3Цар. 20:35). Лидером этого движения, равно как и всего народа и стал Самуил (1Цар. 19:20). После смерти Илия он стал еще и «судьею Израиля» (1Цар. 7:15).

Как справедливо замечает А. Мень, Сыны пророческие выступили как продолжатели Моисеевой традиции. В их среде сохранялось устное предание об Исходе и Синайском Завете... Они складывали псалмы и гимны и пели их на дорогах и на священных холмах[7]. И еще: «Особенностью экстатической практики Сынов пророческих было то, что они искали мистического озарения в массовых коллективных действах».[8] Пример этому можно найти в  1Цар. 19:20,21, где проявляется массовое пророчество. И далее: «Самуил, несомненно, считал своей главной задачей духовное сплочение израильтян. В этом он, очевидно, и получил поддержку Сынов пророческих, которые своим энтузиазмом, воинственными псалмами и музыкой поднимали народ на борьбу с филистимлянами».[9] Не со всеми положениями этих утверждений можно согласится, но вполне очевидно, что это движение было - продолжением традиции Моисея, носило массовый характер и самое главное ставило своей задачей духовное возрождение нации. В последующем, когда был избран царь 1Цар.9, 10гл. Самуил продолжал сохранять свою независимость во взглядах, которые подчас противоречили желаниям монарха. Смело и безбоязненно он мог обличать не только народ, но и самого царя, донося до него волю Всевышнего (См. 1Цар.13:8-15). Эта удивительная способность, стала характерной чертой всех истинных пророков Божьих.

Существовало это движение довольно продолжительное время. Двумя другими известнейшими его представителями являются Илия и его ученик, последователь Елисей (См. 3 и 4 книги Царств).

Илия был своеобразным явлением в истории пророчества[10]. В его время существовал многолюдный кружок пророков-учеников, почти уничтоженный в последствии царицей Иезавель при введении ею культа Ваала (3Цар.18:4). Илия должен был скрываться в Финикии. Покровительствуемое царицей, число пророков Ваала росло. Истинные пророки готовы были жертвовать - и жертвовали - своей жизнью ради за свои убеждения. Горячим последователем Илии, верным ему во всем (несмотря на все различие их характеров), был Елисей (4Цар.2-6). Илия был страстным поборником истины и справедливости, человеком импульсивного характера; спокойным и уравновешенным являлся его ученик Елисей, благодаря чему он был более способен стоять во главе большой пророческой школы и мог сильнее влиять на политические судьбы своего народа[11].

Однако бурное развитие пророчества как жанра началось с деятельности так называемых «больших» и «малых» пророков (с 8 по 5 века до Р. Х.). Волкославский предлагает деление этого периода на четыре части:

1.   Пророки, жившие до ассирийского завоевания Израиля, т.е. по 722 г. до Р.Х.: Иона, Амос, Осия.

2.    Пророки, жившие в период от ассирийского плена до Вавилонского плена (722-606 гг. до Р.Х.): Михей, Наум, Иоиль, Исая, Софония, Аввакум.

3.   Пророки, жившие накануне и во время вавилонского плена: Авдий (?), Иезекииль, Иеремия, Даниил (626-535 гг. до Р.Х.).

4.   Пророки, жизнь которых протекала после возвращения из вавилонского плена[12]: Аггей, Захария, Малахия (538-420 гг. до Р.Х.)[13].

Конечно, проблематика и тематика этих пророчеств была связанна с тем духовным состоянием в котором находился народ Божий в описанные выше периоды. Основная цель этих пророческих увещеваний была в призыве непокорного народа к покаянию и восстановлению завета с Богом Яхве. С начала четвертого века и до наступления христианской эпохи пророческое движение характеризовалось молчанием, но именно в это время на небосклоне еврейской истории и литературы появляется интереснейшее явление - апокалиптика. 

 

1.2 Время появления апокалиптической литературы

 

Одним из первых библейских, ярких представителей этого жанра с полным правом можно назвать Даниила, пророка, жившего во время вавилонского пленения (апокалиптические мотивы[14], конечно можно встретить не только у него, но и у его современника Иезекииля и потомка Захарии). Однако всплеск апокалиптики, как жанра, приходится на «эпоху молчания» и связан он с появление целого ряда книг не вошедших в еврейский канон ВЗ (апокрифов). Писались они от эпохи Эпифана и до первых веков нашей эры.

Это жестокое время царского отступничества и религиозно-освободительных воин (наиболее знаменитая из них известна как «Маккавейское восстание»

160-х годов до Р.Х.). Авторы этих книг неизвестны. Сами они, как видно из их произведений, называли себя «избранниками», «праведниками», «бедняками»[15].

При всем разнообразии апокрифов их объединяет тема «последних времен». И прежние грозы будили в Израиле пророческое вдохновение, Маккавейская же эпоха целиком проходила под знаком эсхатологии[16]. Метафорический язык пророков доведен у апокалиптиков до крайности, они перенасыщены аллегориями и аллюзиями. Однако за всеми этими огненными реками, чудовищами, крылатыми существами - проступает одно центральное видение: близость Царства Божия[17]. Единственным христианским апокалиптическим произведением вошедшим в канон является книга Откровение Иоанна богослова (90-е годы н.е.).

 

2. Особенности жанра

Цель пророчеств - святость[18]. По словам John Bright История должна иметь будущее, иметь предназначение[19]. Пророчество по отношению к этому будущему проявляет себя в двух ипостасях. Во первых, пророчества показывают, что  святость может стать доступной через Источник святости - Иисуса Христа, о «Котором писали Моисей и пророки» (Ин. 1:45). Пророческое движение в Израиле «предвозвещало страдания Иисуса Христа и последующую за ними славу». Господь Иисус - единственная надежда человечества на обретение праведности, освящения и искупления (1.Кор. 1:30); и в Нем одном пророчества имеют объяснение и адекватное исполнение. Во вторых пророчества показывают, что святость может быть действенной в жизни людей через обращение к будущему. Обе упомянутых цели говорят о том, что пророческая весть была дана для того чтобы повлиять на настоящий ход вещей, как посредствам обетований, так и посредствам угроз.

 Terry выделяет ВЗ пророчества в две группы: прививающие святость современникам; и объявляющие о Помазаннике, которому принадлежит вся слава и честь; обоим он предает мессианское значение[20].

 

2.1. Особенности жанра классических пророчеств

Рассматривая этот особый литературный жанр необходимо сказать, что текст так называемых пророческих книг не однороден. У пророков мы встречам целый ряд литературных приемов. Которые встречаются и в других книгах Библии. Верклер говоря о том, что такое пророчествах ограничивается лишь тем, что информирует какими они могут быть: 1. Предсказание будущего, 2. Открытие сокрытых фактов, относящихся к настоящему, 3. Утешение, поучение и увещевание при помощи страстных пылких речей.

Walter C. Kaiser, в своей книге посвященной толкованию Ветхого завета делит текст пророческих книг на три типа:

1. Биографический. Повествование о жизни и деятельности самого пророка (Ис.6; Иер.1; Иез.1-3; Ам.7:10-17)

2. Духовные гимны, молитвы, стенания, с которыми пророк обращается к Богу (например «исповедание Иеремии» 11-20 гл., Иона 2;)

3. Собственно пророчества[21]

Если расчленить первый пункт, то вполне можно добавить еще один пункт: Описание явления славы Господней. Так называемое «mare» - явление, видение врывалось в жизнь пророка, служа подчас очищающей и вдохновляющей на служение силой (Ис.6). Все эти типы повествования и способы передачи вести требуют различных методов толкования, и потому, при исследовании пророческой книги необходимо научиться вычленять эти жанры.

Как мы уже заметили выше пророческие книги неоднородны по стилю и жанру, но при этом и сами собственно пророчества бывают различных типов. У Payne мы находим целый ряд определений форм пророчеств. Представляем их ниже.

 

Формы пророчеств

1. Пророчества выраженные в слове.

Большинство из пророчеств Библии имеют вербальную форму. Общепринятым является деление их на:

1.1. Предсказание, прорицание (oracle), которое понимается как простейшая форма, художественно выраженная и представляющая собой как прозаическое обращение, так и вид хорошо выстроенного поэтического параллелизма. Пример типичной вербальной формы являет собой Исх. 7:15 «Пойди к фараону завтра и ...». совершенно очевидно, что это обыкновенное вербальное предложение, однако продолжение стиха носит на себе уже иной характер: «и Я сделаю твердым сердце фараона» (Син. «ожесточу»). Если оставаться на позициях буквального значения могут возникнут значительные проблемы в понимании текста, которые, в прочем,  решаемы при давнейшем исследовании других значений слова (см. W. Kaiserp.122 «Шаги по  выявлению образного и буквального смысла, упоминалось в ходе Общей герменевтики).

 

1.2. Образ (figure)является дополнением к прямому предсказанию. Говорят о образном языке как о том, в котором «значение одного предмета «упаковывается» в другой». Terry определяет его так: «Когда слово используется в ином, чем его обычное значении смысле - этот прием называется тропом», в значении художественного оборота речи. Причиной появления образного языка он называет известную особенность пророчеств, - это их получение при помощи видений[22].Ср. Осия 12:10: «Я говорил к пророкам и умножал видения, и через пророков употреблял притчи».

 

Виды образов

1. Гипербола или преувеличение. Например в Писании часто можно видеть выражение «во веки веков», «вечно» и т.д. См. Иер. 25:9 «вечное запустение» народа Израильского в плену. Однако его же слова в 29:10 говорят о том, что плен продлиться 70 лет.

2. Священные оды или гимны. Например пророк Аввакум 3 глава «Молитва пророка Аввакума для пения».

3. Метонимия. Наложение значения одного существительного на другое, но оба связанны по принципу не сходства, а смежности. Быт. 9:25-27 «Проклят Ханаан...». См. 25:23, 27:28-29.

4. Метафора. То же, что и метонимия, но отношения по принципу схожести. Пример Быт. 49:27 «Вениамин хищный волк, утром будет есть ловитву». Понятно, что он лишь как волк.

5. Аллегории. Метафоры объединенные в группы. Например Пс. 80:9-14, где Израиль - виноградная лоза. Или Псалом 24 - Господь - Пастырь.

 

Источники для создания образного языка

По меньшей мере два источника для создания образного языка: повседневная жизнь и природа. В позднем профетизме можно усмотреть еще третий источник - рефлексия над прошлой историей народа Божьего (напр. мотив Исхода). Последнему источнику в докладе будет уделено основное и особое место, и он будет представлен под названием Аллюзии и метод их выявления. Так как основным видам образов уделялось внимание в Общей герменевтике и в других обсуждаемых жанрах, то мы пройдем их лишь обзорно.

 

2.   Пророчества выраженные в действии.

2.1. Символ. Он занимает то же положение в пророчествах выраженных действиями, что предсказание в пророчествах выраженных в слове. Символ - это материальный объект или событие, которое может указывать на что-то имеющее непреходящее значение. Более специфическое значение этого термина следующее: символ -  это определенный материальный посредник в общении, который является прообразом чего-либо в будущем и не существующего сейчас. Например Иеремия 13:1, «...пойди и купи себе льняной пояс» - представляет народ. 19:1, «...пойди и купи глиняный кувшин». См. 27:2, 28:10. В НЗ Лк. 22:30 Вечеря Господня.

2.2. Тип. Являет собой действие, которое представляет и передает учение, имеющее двойное значение: оно является истиной для современников, но так же имеет свое завершение в служении Иисуса Христа. Оправданием для типологии может служить изначально существующий Божий план спасения, который проходит через оба завета (Евр. 9:15). 9:9-10 говориться, что земная скиния «есть образ (символ, притча) настоящего времени... » и, что все обряды в ней установлены «только до времени исправления». Исходя из Евр.8:5 (...тень и образ небесного, построенная по показанному образцу) и других новозаветных отрывков (напр. Адам прообраз Христа, Рим. 5:14) тип можно определить как: «божественное постановление будущего искупления». Исходя из этого тип должен:

·      Иметь Божественное происхождение

·      Иметь какой-либо элемент сходства

·      Быть искупительным

·      Служить яркой иллюстрацией

·      Иметь соответствующий ему в будущем образ

Верклер дает пять категорий типов.

1.   Лица-прообразы (Рим.5:14).

2.   События-прообразы (1Кор.10:1-11, образ неверного Израиля в момент Исхода).

3.   Установления-прообразы (святилище).

4.   Служения-прообразы (Мелхиседека, как прообраз Христа-священника, Давида, как Христа-царя).

5. Действия-прообразы (женитьба Осии на блуднице).

 

Вполне понятно, что и к каждому из видов пророчеств необходимо применять свой тип исследования и интерпретации.

 

 

2.2. Особенности жанра  апокалиптических пророчеств

Верклер, говоря о небывалом в ХХ веке интересе к жанру апокалиптике, замечает, что основной целью ее является раскрытие того, что сокрыто, и в особенности по отношению к последним временам[23]. Ссылаясь на Леона Морриса он дает следующие характеристики, присущие апокалиптической литературе (речь здесь идет не только о библейской апокалиптике):

 

1.   Писатель стремиться избрать какого-либо великого человека прошлого (напр. Еноха или Моисея) и сделать его главным героем своей книги.

2.   Автор книги часто совершает путешествия, в сопровождении небесного провожатого, который показывает ему захватывающие зрелища и комментирует их.

3.   Информация часто передается через видения.

4.   Видения часто имеют странную, даже загадочную символику.

5.   Зачастую видения имеют пессимистический характер с точки зрения возможности человека изменить нынешнюю ситуацию.

6.   Часто видения заканчиваются тем, что Бог допускает катастрофическое завершение хода событий и устанавливает лучший порядок вещей.

7.   Апокалиптический писатель часто пользуется псевдонимом, представляя свою книгу от имени избранного героя.

8.   Писатель часто использует события прошлого и, составляя книгу, представляет их так, как будто его книга была пророчеством.

9.   Цель апокалиптики - утешить и поддержать «праведный остаток»[24].

Комментируя эти характеристики  Морриса стоит заметить, что большинство богословов евангелического толка не относят первый, седьмой и восьмой пункты к библейской апокалиптике. Дискуссии по этому вопросу можно найти практически в любой критической литературе посвященной этому жанру.

 

2.3. Сравнительная характеристика классических и апокалиптических пророчеств

Апокалиптическая и классическая пророческая литература имеют целый ряд общих признаков. Оба жанра описывают будущее, оба прибегают к символическому языку описания, оба направлены на поддержку верного остатка в народе Божьем, и конечно же оба черпают вдохновение свыше общаясь при этом с небесными существами. Однако есть и целый ряд различий. Прежде, чем давать сравнительную характеристику классических и апокалиптических пророчеств, необходимо так же заметить, что многие классические пророческие книги содержат в себе апокалиптические отрывки и наоборот. Например у Исаии в 65 главе с 17 стиха пророчество о Новом небе и земле, у Иезекииля 40:1-48:35 видение Нового Храма. В книге же Откровение Иоанна Богослова мы напротив находим весть обращенную к семи Малоасийским церквам, современницам пророка, что характерно для классического пророчества. Исходя из этого определение жанра книги как классического или апокалиптического пророчества зависит от общего, доминирующего направления всей книги. 

Генри А. Верклер в своей известной книге Герменевтика дает семь отличительных черт классических и апокалиптических пророчеств, где он классическое пророчество называет просто пророчеством:

1.   Первоначальное представление пророчества было в устной форме, и лишь какое-то время спустя оно записывалось. Первоначальное представление апокалиптического материала было обычно в письменной форме.

2.   Пророчества чаще всего являются отдельными и краткими предсказаниями. Апокалиптика намного длиннее, более обширна; материал циклически повторяется два или три раза в подобной форме.

3.   Апокалиптика имеет тенденцию к большой символике, особенно в виде животных и других живых существ.

4.   Апокалиптика более подчеркивает дуализм (ангелы и Мессия против сатаны и антихриста).

5.   Апокалиптика в основном утешает и ободряет «праведный остаток». Пророчества часто порицают номинальных верующих.

6.   Апокалиптика в основном имеет пессимистический характер по отношению к эффективности человеческого вмешательства для изменения настоящего. Пророчества подчеркивают важность изменения человека.

7.   Автор апокалиптики обычно скрывается под псевдонимом, за исключением Библейских авторов. Пророчества как правило произносились или записывались от имени настоящего автора[25]

 

Трудно не согласится с приведенным сравнением, однако хотелось бы расширить ряд пунктов. Первое: как  говорилось ранее в апокалиптическом жанре используется не только большое количество особых символов (п. 3), но и изобретаются новые образы. Второе: расширяя пункт шестой можно заметить тяготение апокалиптики к безусловным пророчествам, в то время как классические большей частью условны.

 

 

3. Выводы

1.   Пророк призывался на служение в ответственные и зачастую крайне тяжелые моменты в истории народа Божьего.

2.   Его служение заключалось в донесении воли Божьей как относительно всего народа так и отдельных людей

3.   Его весть в первую очередь была направлена на обличение греха и призыв к покаянию и обращению к Господу.

4.   Пророк обретал свою весть посредствам видений, снов через ангелов

5.   Пророческая весть зачастую записывалась сразу или на протяжении всего служения, иногда спустя годы после ее получения.

6.    В описании увиденного пророки использовали определенные литературные приемы такие как: сравнение, аллегория, метафора, притча, символ, персонификация и т.д.

7.   Пророк открывал волю Божью и предрекал события грядущие как в скоре, так и в отдаленном будущем.

 

 

III. ТОЛКОВАНИЕ ПРОРОЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: ПРОБЛЕМЫ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ

 

1. Проблемы возникающие при толковании пророческой литературы (обозначение проблем)

 

Верклер в своей Герменевтике предлагает к обозрению несколько проблем, связанных с пророческой литературой:

 

1.1. Выбор герменевтических принципов

 

Выбор герменевтических принципов является важнейшей темой в толковании пророчеств и апокалиптики. Подходя к исследованию пророческого текста необходимо с самого начала определить требуется ли специальный герменевтический метод в толковании этого особого жанра или же можно ограничиться использованием общих принципов толкования? Многие исследователи специализирующиеся в этой области приходят к выводу, что для пророческой литературы приемлемы общие принципы толкования (историко-культурный, контекстуальный, лексико-синтаксический и проч. анализ), но с учетом всех вышеуказанных особенностей жанра (см. 1.2.). Так, например, нужно учитывать, что в пророческой литературе и в особенности в апокалиптике чаще используются такие особые литературные формы, как символ, метафора, аллюзия и т.д. Все это предполагает, что исследователь будет с особой тщательностью и осторожностью изучать и толковать текст.

 

1.2. Sensus Plenior

Второй вопрос, с которым приходится сталкиваться при толковании пророчеств это проблема Sensus Plenior (дополнительного смысла). Можем ли мы быть до конца уверены в том, что воспринимаемый нами сегодня текст несет в себе всю полноту данного в определенный момент при определенных обстоятельствах откровения Божьего? Другими словами вкладывал ли Господь еще какой либо дополнительный, глубинный смысл в пророческое повествование, смысл настолько скрытый, что он был не понятен самим пророкам записавшим его? В пользу этого взгляда говорит целый ряд текстов, в которых пророки выражают свое недоумение происходящим и записывают все увиденное ими лишь имея приказание свыше (см. напр. Дан. 8:27; 12:8-10). Если это так, то для выявления этого глубинного смысла необходимо ли особое вдохновение или же специальные, «прогрессивные» герменевтические принципы ?

Данный вопрос подробно рассматривается в Общей герменевтике.

 

1.3. Проблема выбора между буквальным и символическим пониманием текста.

Как пишет Генри А. Верклер в своей книге Герменевтика суть вопроса заключается не в противопоставлении абсолютно буквального подхода абсолютно символическому, ибо даже абсолютные буквалисты понимают кое-что символически а символисты кое-что буквально(стр.138). Суть проблемы в ограничениях и контроле в толковании. Иными словами, что и до какой степени толковать буквально, а что символически? От правильного выбора зависит понимание текста и его толкование.

 

1.4. Универсализм

Имеют ли пророческие апокалиптические символы универсальное, постоянное, определенное значение? Всегда ли символ обозначает одно и тоже или значение меняется при определенных обстоятельствах и если обстоятельства повторяются, то символ обретает ли опять схожее значение?

В таком случае гораздо проще было бы выпустить один общий толкователь символов (на подобии астрологического толкователя снов ), однако Библия не содержит такой упрощенной схемы.

 

1.5. Условный характер пророчеств

Принятое в богословии деление пророчеств на условные и безусловные вызывает еще один вопрос: как правильно определить условность и безусловность пророчества? Классическим и самым простым решением этого вопроса было бы определение условного пророчества как пророчество в котором изначально содержится условие, на котором оно будет исполнено. Как правило в таком пророчестве употребляется частица «если» (см. напр. Втор. 28; 30:9-10; Иер.18:7-11). Однако довольно известные пророчества, которые мы относим к категории условных не содержат явных условий. Пример книга пророка Ионы. Весть которую он нес в Ниневию не несла в себе ясно выраженного условия, однако в следствии отмены приговора (Иона 3:10) все пророчество воспринимается нами как условное.

 

1.6. Однозначность и многозначность пророчеств

Пример Ис.7:14-17 - пророчество об Еммануиле. Ответ на этот вопрос связан скорее с типологической перспективой. Более подробно об этой проблеме говорилось в Общей герменевтике.

 

2.   История толкования пророческой литературы

В данной части необходимо сделать разделение: с одной стороны упомянуть метод толкования, а с другой представление об исполнении того или иного пророчества.

Методы толкования пророческой литературы представленные в истории идут бок обок методами толкования Священного Писания в целом. Здесь практически нет различий, ибо общая тенденция герменевтических взглядов той или иной эпохи задавала тон толкованию отдельных жанров Библии.Так в апостольский период в христианской церкви доминировал историко- грамматический метод, в патристический период ему на смену пришел аллегорический, который продержался все средние века вплоть до реформации. Затем последовало некоторое возрождение историцизма, которое в последствии захлебнулось в бурном потоке иторико-критического метода, основные принципы которого главенствуют в богословии по сей день.

Что касается взглядов на исполнение пророчеств, то здесь позиции менялись в связи с конфессиональными взглядами. Так, например, взгляд на то, что все пророчества ВЗ или большая их часть относятся к Мессии, Христу существовал еще у ессеев (кумранской общины). Этот взгляд разделяли и полностью поддерживали как иудеи, так и христиане на протяжении почти всего периода истории. Подвергнут основательной критике он был лишь в 19 в. Различия в методах толкования не стали препятствием в мессиански направленных выводах. Однако проблемы возникали не в методе, а в отождествлении исполнения: христиане говорили, что Мессия уже пришел, умер, воскрес и грядет вновь, евреи же ждали и ждут исполнения этих ВЗ пророчеств в будущем. В самом христианстве исполнению пророчеств так же  придавалось узко конфессиональное значение. Это без труда можно заметить на примере пророчества о «Камне» Книги Даниила 2-й главы. Этот символ, соотносимый в начале с Царством Христовым, которое Он установит в конце времени постепенно стали относить к Его первому пришествию. Окончательный перелом произошел в 5-ом веке после выхода в свет знаменитого труда св. Августина «Град Божий». С самого начала став одним и основополагающих трудов католической церкви, он утверждал отличный от библейского взгляд на историю как на прогрессивно развивающийся рост «истинной католической церкви», которая объемлет собой весь мир. Положение попытались изменить и вернуть к исходной реформаторы, боровшиеся с папской системой, а значит и с сутью такого толкования. В недрах последовавшей за этим Контрреформации в иезуитской среде, опять таки из конфессиональных соображений возникают два противоположных друг другу, но «работающих» на одну церковь взгляда - футуризм и претеризм. Вдохновителем первого был Франциско Рибера, который отводя удар от папства относил исполнения большей части пророчеств к будущему, а его единоверец Луи де Альказар из тех же соображений к прошлому. Необходимо заметить, что оба эти взгляда пережив суровое время либерального критицизма остаются на сегодняшний день ведущими в богословской науке. Они завоевали популярность не только в католической, но и в протестантской среде[26].

 

2.2. Выводы

Необходимо признать (и это видно из приведенного выше краткого обзора), что существуют определенные сложности с пониманием и толкованием текста библейских пророчеств. Неоднократно на протяжении истории находились различные решения для преодоления этих трудностей: от крайнего буквализма, до не менее крайнего аллегоризма. Вряд ли мы можем полностью занять ту или иную позицию, а это значит, что взвесив все их сильные и слабые стороны нам необходимо искать библейски оправданный метод толкования.

 

III. ПРИНЦИПЫ ТОЛКОВАНИЯ ПРОРОЧЕСТВ

3.1. Богословские предпосылки

Большое количество школ толкования пророчеств, о которых мы говорили выше(претеристы, футуристы, историческая школа) и существование различных подходов к толкованию текста говорит и о существовании такого же количества исходных предпосылок.

Доктор Девидсон в своем сравнительном анализе двух методов толкования в современной герменевтике, дает по меньшей мере семь основных предпосылок историко-критического и историко-библейского подходов. Некоторые из них: отношение критической школы к Библии, как к обычной книге; принцип сомнения и критицизма; принцип аналогии и корреляции. Необходимо изначально признать, что мы имеем противоположные предпосылки и стоим на историко-библейских позициях. Существование различных исходных предпосылок порождает и целый ряд эсхатологических теорий, от принятия или не принятия которых, зависит толкование текста. Верклер дает характеристику трем из них: премилленаризму, постмилленаризму и амилленеразму.

Премилленаризм - теория, согласно которой Христос вернется до    1000-го царства. Он сойдет на землю и установит буквальное 1000-е царство.

Постмилленаризм - взгляд, согласно которому весь мир через благовестие обратиться постепенно ко Христу. Настанет период радости и счастья. Христос вернется на землю по окончании 1000-го царства.

Амилленаризм - теория, согласно которой 1000-е царство лишь символ и относится ко времени между первым и вторым пришествием Христа. Амилленористы склонны толковать пророчество более символически. Стоит заметить, однако, что мы стоим на премилленариских позициях.

 

2. Принципы и этапы толкования пророческой литературы

2.1. Обзор общих герменевтических принципов

На этом этапе необходимо пройти общие, начальные шаги в первичном исследовании текста, которые обсуждаются в разделе Общей герменевтики:

 

2.1.1.Текстуальный анализ

Исследование текста древних манускриптов, переводов и цитат древних авторов. Определение разночтений и анализ критического аппарата.

 

2.1.2. Контекстуальный анализ:

включает в себя историко-культурный и литературный анализ.

2.1.3 Историко-культурный анализ

Для понимания содержащейся в пророческом повествовании вести необходимо прежде всего определить, что автор сообщал первым читателям своего времени. Современная тексту ситуация проясняется выявлением всех возможных сведений о первых слушателях, их социальном статусе, о проблемах, которые могли побудить автора взяться за перо. Весьма полезные сведения по этому вопросу можно найти в вводных статьях большинства комментариев и Введений в ВЗ и НЗ.

 

2.1.4 Литературный анализ

На этом этапе важно определить границы, тему, жанр и структуру отрывка и соотнесение их с более широким контекстом: книги трудов автора, НЗ, и всей Библии. Относительно пророческого жанра необходимо помнить, что он является одним из самых сложных жанров, включающих в себя другие жанры (повествование, поэзия, притчи) формы и приемы передачи вести (метафоры, аллегории, сравнения, символы и т.д.), помимо этого имеет и свои особенности такие как пророческое предсказание и типологическая перспектива.

 

2.1.5.Грамматико-синтаксический анализ

Исследование значения слов, фраз, синтаксических особенностей текста и т.д. например если это касается еврейского текста то очень важно определиться с временами глаголов (особенно перфект, простой или пророческий (см. Ис. 53), имперфект, наличие wav оборотных и проч.)

 

Придерживаясь такого подхода к исследованию, мы можем получить достаточно информации как о тексте, так и о историческом контексте его написания, что значительно улучшит его понимание. Однако даже при исследовании обыкновенного, повествовательного текста встает вопрос о том сколько значений он имеет, тем более это касается таких непростых жанров, как поэзия  пророчество и апокалиптика. Поэтому прежде чем переходить к теологическому и гомелетическому анализу экзегету необходимо учесть особенности того или иного жанра Специальной герменевтики.

 

2.2. Специальная экзегеза текста с учетом особенностей пророческого жанра.

2.2.1  Символы, аллегории,  сравнения и проч.

Учитывая, что данному вопросу уделяется внимание особое внимание при исследовании таких жанров как поэзия и литература Премудрости и Притчи, ограничимся лишь кратким обзором основных принципов.

Итак, предположим, что мы провели первичную экзегезу и нам доподлинно известно, что мы имеем дело с одним из видов образов (метонимией, метафорой, аллегорией, сравнением и т.д.). Прежде всего нужно уяснить, что всякий образ в той или иной мере является сравнением: явным (соб. Сравнение, притчи) или неявным (метафора, аллегория), по принципу смежности (метонимия) или схожести (метафора). В любом случае необходимо:

1.   Прежде всего определить исходя из самого текста и ближайшего контекста что с чем сравнивается.

2.   Определить главную точку соприкосновения в этом сравнении (это позволит сосредоточить внимание на основной идее отрывка и не рассеивать внимание на второстепенные детали).

3.   Исходя из более широкого контекста проследить, что такое сравнение означало в других местах Священного Писания.

 

2.2.2. Типологическая перспектива

Ранее нами было замечено, что тип или прообраз должен иметь следующие характеристики:

·      Божественное происхождение

·      Иметь какой-либо элемент сходства

·      Быть искупительным

·      Служить яркой иллюстрацией

·      Иметь соответствующий ему в будущем образ

Если при помощи первичной экзегезы установлено, что он соответствует этим характеристикам, то по мнению Верклера необходимо пройти еще два этапа анализа:

1.   Исследовать текст с целью найти момент(ы) сходства

2.   Отметить существенные моменты различия между прообразом и образом.

Как и в любом другом виде сравнения, автор текста не собирался придавать особого значения каждой случайной детали между прообразом и образом. Например, некоторые исследователи обнаружили в дереве ситтим и золоте скинии прообраз человечества и  Божества Христа. Такой подход имеет опасное сходство с аллегоризмом. В конце Верклер подводит итог: контекст и аналогия веры (другие параллельные отрывки Писания) остаются лучшим методом выявления прообраза.

 

 2.2.3. Аллюзии и метод их выявления.

В разделе Особенности пророческого жанра в подразделе Источники для создания образного языка было отмечено, что одним из источников формирующих язык автора была рефлексия над историей народа Божьего в древности. Эти размышления воплощаясь на «бумаге» являлись в виде  литературной формы известной под названием «аллюзия». Аллюзия - от лат. Allusio - шутка, намек. В художественной литературе, ораторской и разговорной речи одна из стилистических фигур: намек на реальный факт, который является общеизвестным[27]. При изучении любой книги Священного Писания необходимо помнить, что автор живущий в то или иное время пишет свой труд используя язык прошлого. Это вполне естественно для любого проявления языковой и мыслительной деятельности человека. Мы говорим и пишем используя язык и образы, которые своими корнями уходят в наш прошлый опыт. Так, например, возмущаясь насилием над религиозной свободой человека мы, и это происходит почти автоматически, включаем в свою речь слова и выражения относящиеся к средневековью или к периоду сталинских гонений. Для усиления своего возмущения и придания ему большей эмоциональной окраски, посредствам всего нескольких слов или образов или быть может не вполне точных, но передающих смысл цитат, мы погружаем слушателя или читателя в другой мир, или исторический контекст, который помогает нам раскрыть наши переживания. Одним из классических примеров библейской аллюзии мы находим в кн. Пророка Даниила, где он в 9 главе в ходатайственной молитве изливает душу свою пред Господом, говоря о порочности народа, о преступлении закона, который Господь дал через рабов своих пророков. После его намек еще более конкретизируется: «...которые записаны в законе Моисея, раба Божия...», «...Как написано в законе Моисея так все это бедствие и постигло нас». Это прямой намек на ту часть Пятикнижия, где Моисей объявляет благословения и проклятия над народом Божьим (См. напр. Втр. 28 - 30). В 14 стихе Даниил пишет, что «праведен Господь Бог наш во всех делах Своих, которые совершает...». это выражение не является прямой цитатой из Пятикнижия, но вполне похоже на аллюзию или намек на все тот же отрывок из Второзакония, но теперь уже из 32 главы, где записана прощальная песнь Моисея, песнь-предупреждение непокорному народу (См. Втр. 32:4).

Однако книгой, в которой особенным образом проявился этот прием является книга Откровение. Лишь уяснив ветхозаветный контекст, можно рассчитывать на то, что Откровение раскроет секреты, которые, возможно, были совершенно очевидны для читателей I века. Проблема состоит в том, чтобы узнать какой же именно ветхозаветный текст имел ввиду Иоанн, когда писал. Автор, однако, нигде не цитирует ВЗ, он прибегает исключительно к аллюзиям. Проблема идентификации аллюзии еще более усложняется, когда мы обнаруживаем, что во многих случаях Иоанн вольно цитировал по памяти[28]или адаптировал язык ВЗ, чтобы использовать его в своих целях. Метод выявления аллюзий предлагаемый доктором Паулином и описанный ниже вполне подходит как для новозаветных книг, так и для книг ВЗ.

Прежде чем перейти к описанию этой методики, следует провести черту между двумя типами аллюзий: «прямой» или преднамеренной и так называемой косвенной или «клише» (echo).Аллюзии одного рода предполагают стремление автора обратить внимание читателя к более ранней работе (хорошо известной им обоим), желая расширить горизонт его понимания. Понять ту часть текста, где содержится такая прямая сознательная аллюзия можно только изучив ее в первоначальном контексте. Другой вид аллюзии, который мы называем «клише» (echo), не подразумевает, что автор осознанно понимал ее изначальное применение. Например, образ растительности как символ народа Божьего. (Пс.1:3; Ис.5:1-7).

Для серьезного исследования очень важно понимать разницу между прямыми аллюзиями и клише. Не уяснив ее комментаторы иногда истолковывали клише таким образом, будто автор желал обратить внимание своих читателей к изначальному его источнику, а это было не так.

Прямые аллюзии наличие прямой аллюзии требует, чтобы исследователь проследил ее источник. Такого рода аллюзии обнаруживаются методом исключения. Возможные параллели можно взять из комментариев, примечаний и перечней ВЗ ссылок. Затем возможные параллели анализируются с тем, чтобы определить соответствуют ли они хотя бы одному из трех критериев описанных ниже:

1.   Вербальные параллели. Лишь в том случае можно сказать, что мы имеем дело с вербальной параллелью, если по крайней мере два значимых слова (не считая артиклей, предлогов и союзов) параллельны между двумя выбранными текстами. Примером вербальной параллели могут явиться тексты Откр.9:2 и Исх.19:18. И в том и в другом случае мы обнаруживаем схожие сравнения «дым ...как дым из большой печи» (см. греческий LXX)/

2.   Тематические параллели. Иногда автор не использует те слова, которые можно обнаружить в тексте, на который он намекает. Он заменяет их синонимами или же лишь в общем передает идею, на которую хочет обратить внимание читателя. Тематическую параллель, например, можно обнаружить, сопоставив Открю9:4 и Иез.9:4. В обоих случаях печать Божья возлагается на чело с целью защитить от судов Божьих. Тексты параллельны, несмотря на то, что для обозначения запечатления используются разные греческие слова. Однако из одной этой параллели не вытекает автоматически, что Иоанн указывал именно на этот текст.

3.   Структурные параллели такого рода параллели на ограничиваются параллельными текстами, а могут относится к более широким историческим или богословским структурам (напр. исходу), выходящим за рамки конкретных текстов ВЗ. Например семь труб Откровения, равно как и семь последних язв, явно параллельны язвам описанным в Исх.7-12 и других местах ВЗ (Пс. 77, 104, 134, 135).

Из трех упомянутых критериев вербальные параллели зачастую оказываются самыми слабыми. Самую большую ценность параллель представляет тогда, когда она проходит  сразу по нескольким критериям.

Паулин их квалифицирует по убывающей как: несомненные, вероятные, возможные, сомнительные, неалюзии[29].

 

2.2.4. Исполнение пророчества и историческое отождествление

Пейн предлагает концепции, поэтапного исполнения и пророческого телескопического эффекта.

Прогрессирующего предсказания: отрывок имеет одно исполнение, но структура разворачивается постепенно. Так первый отрывок говорит об одной части событий последующий за ним, может хоть и пересекаться с ним в деталях, но продолжает и подчас дополняет первый (пример: септеты Откровения).

Поэтапное исполнение: общее обширное пророчество осуществляется в виде нескольких следующих одна за другой стадий. Пример - Быт.3:15 - говорится об общем плане уничтожить сатану, но исполнение этого пророчества проходит через множество этапов, описанию которых в общем то посвящено все Библейское повествование.

Пророческий телескопический эффект: совмещение двух событий в одно (например, проповедь Иоанна Крестителя в которой одновременно совмещаются элементы Первого и Второго пришествия Христа Мф.3:1-11; а так же проповедь Иисуса Христа на Елеонской горе Мф.24).

 

К сожалению нами не найдено достаточно источников, для представления методологии  выявления исполнения пророчеств, и потому мы предлагаем здесь лишь некоторое собственное заключение не подкрепленное, но и не опровергнутое другими. На наш взгляд об исполнении пророчества и о точной дате его можно сказать в двух случаях:

1.   После его исполнения если, конечно, нам понятен смысл его (пример такого истолкования мы находим у евангелистов).

2.   Если в самом тексте есть особое указание на пророческий период, указана время отсчета  и конечная датировка, а так же принят во внимание принцип день-год[30]. Примером может служить книга пророка Даниила.

Мы вполне осознаем, что данный вопрос при наличии дополнительных источников нуждается в дальнейшем исследовании.

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         

3. Особенности в толковании апокалиптической литературы на примере книги Откровение: отрывок

6:1-7.

 

3.1. Природа и особенности книги

Называя Откровение пророческой книгой мы несомненно подразумеваем и тот факт, что в ней записана информация о будущем не только по отношению к Иоаннову, но и к нашему времени. Однако важно помнить, что язык посредством которого эти пророчества были переданы, - это совсем иной, отличающийся от нашего времени и места язык. Существует поэтому опасность предать тексту значения, более присущие нашему времени (напр. Чернобыль, вертолеты, танки и проч.). Необходимо брать в расчет особенности и отличительные черты самой книги. Посему на первом этапе исследования необходимо отметить эти некоторые особенности.

 

3.1.1. Христоцентричность книги

С первого же стиха книги становится очевидно, что Откровение - книга христианская. Его можно переводить как Откровение принадлежащее Иисусу Христу, Откровение об Иисусе Христе, или же Откровение Иисуса Христа о Самом Себе. Но как бы там ни было Христос - основная тема книги. Как пишет доктор Паулин: «Христос присутствует в ней повсеместно либо открыто[31], либо символически[32]»[33]

 

 

 

3.1.2. Пророческое повествование

Первая же фраза «...чему надлежит быть скоро» (1:1) говорит о пророческом, устремленном в будущее характере книги[34]. На протяжении всей книги описываются события, которые «будут после сего» (1:19)[35]. Книга в большинстве своем обращена к будущему, хотя в ней и есть отдельные отрывки оценивающие настоящее и прошлое по отношению к Иоанну время (1-3 гл.; 12:1-10 и т.д.).

 

3.1.3. Божественное откровение

Как видно из вводной части книги (1:1-3) и эпилога (22:6-7), автор ставил перед собой задачу передать Церкви весть от Бога. Иоанн представляет себя как пророка, а труд свой как пророчество. Более того он подчеркивает неоспоримый авторитет этих пророчеств: им следует повиноваться (1:3) и ни одно слово не может быть добавлено или изъято (22:18-19).

С другой стороны, как отмечает Паулин, есть многочисленные свидетельства того, что видения насыщены аллюзиями на более ранние литературные источники, с которыми был знаком Иоанн Богослов[36]. Возникает справедливый вопрос: в какой мере книга отражает видения, а в какой она - результат исследования и труда земного автора? Не вдаваясь в детали скажем лишь, что ответ на этот вопрос зависит от понимания проблемы инспирации.

Присутствие Божественного мотива в книге Откровение указывает, что зачастую полный смысл ее содержания будет выходить за рамки, которые были доступны пониманию земного автора. Это, однако, как справедливо замечено доктором Паулином, не дает права исследователям изыскивать в книге именно те значения, которые они желали бы видеть. Какое бы Божественное намерение не усматривалось в тексте, оно должно естественным образом вплетаться в язык и намерения автора.

 

3.1.4. Малоазиатский контекст

Из текста Откровения очевидно, что книга адресовалась семи церквам, расположенным  в азиатской провинции Римской империи (см. 1:4). Учитывая это, вполне оправданно и объяснимо появление в тексте символики и концепций, несвойственных библейской литературе, но относящихся скорее к вне библейской мифологии. Эти образы (ужасные звери с семью рогами или дракон), были вполне естественными и употребляемыми в то время. Нет необходимости думать, что Иоанн специально изучал эти мифологические концепции и образы, нет, просто сам будучи жителем этой области и сыном своей эпохи он усвоил их как повседневные выражения.[37] Появление таких образов в христианской книге выдает главную цель автора: сделать весть книги понятной для своих современников. Поэтому при исследовании и толковании книги Откровение весьма полезно за дополнительной информацией обращаться к трудам ученых занимающихся вопросами параллелей в древних малоазиатских текстах и Апокалипсисе[38].

 

3.1.5. Особенности апокалиптического языка

При чтении Апокалипсиса вполне очевидно, что книга написана необычным повествовательным языком. Необыкновенные образы и символы, чудесные животные, ужасные не виденные до селе звери и драконы поражают воображение читателя. Книга настолько насыщена символикой, что исследователю стоит опасаться излишнего буквализма в ее истолковании. Нет сомнения, что в Откровении многое должно пониматься буквально (напр. семь церквей, Христос, сам Иоанн), но совершенно ясное утверждение, открывающее книгу (1:1 «показать») и общий символизм, указывают на то, что символизм является основным языковым приемом[39]. Столь широкое использование символов было вполне обычным литературным приемом того времени, использовавшимся в апокалиптической неканонической литературе. Этот особенный язык получил название «апокалиптического». Вполне возможно, что христианскому читателю (а вернее слушателю см. 1:3) I века было достаточно легко понять основные символы книги.Как справедливо замечает Паулин современному исследователю в этом случае следует учитывать апокалиптическую литературу того времени, которая поможет ему уяснить, как воспринимался этот язык в прошлом[40].

 

3.1.6. Использование текста ВЗ и вопрос аллюзий

Наверняка любой вдумчивый и хорошо знакомый с Ветхим заветом читатель заметит, что книга чрезвычайно насыщена ветхозаветными темами и образами. Однако автор, как это уже было отмечено выше, довольно своеобразно использует этот материал. Он ни разу дословно не цитирует ВЗ[41]; то в одном, то в другом месте, словом, фразой или идеей он как бы намекает, дает аллюзию на него.

Хотя и совершенно ясно, что ВЗ представляет основу для понимания книги, не всегда очевидно, на какую же часть ВЗ ссылается автор в том или ином стихе. Очевидно, что экзегетический метод, который позволит понять символику Откровения должен включать в себя принципы, позволяющие определить, когда и каким образом ссылается автор на ВЗ (обсуждение этого вопроса см. ниже).

 

 

 

3.1.6.  Повторяющаяся структура книги

При внимательном прочтении книги можно заметить взаимосвязь структуры книги и ее смысла. Неоднократное повторение септетов (семь церквей, семь печатей и т.д.). почти каждый текст имеет параллели в других частях книги. Важное с точки зрения экзегезы замечание делает Leonard Thompson, он пишет, что: Откровение имеет столь сложную структуру пересекающихся параллелей, что какой-то текст может быть более тесно связан с материалом в другом конце книги, чем с ближайшим к нему текстом[42].Поэтому исследователю необходимо хорошо знать структуру книги, ее содержание и знать место своего отрывка в этой структуре. Среди лучших по мнению Паулина исследований по структуре Откровения можно упомянуть следующие: John Wick Bowman, The Revelation to John: Its Dramatic Structure and Message, Int 9 (1995): 440-43; Elisabeth Schusser Fiorenza, Composition and Structure of the Book of Revelation, CBQ 39 (1977):358-66; Leroy C. Spinks, Critical Examination of  John Wick Bowman’s Proposed Structure of Revelation, EvQ 50 (1978): 211-22; K. A. Strand, The Open Gates of Heaven, 2^nd ed. (Ann Arbor, MI, 1972),48[43].Конечно же уместно упомянуть здесь и саму статью Паулина в Симпозиуме и обширную статью в Anchor Bible Com. by J. Massyngberde Ford. Последние три варианта структур я представляю в приложении. Как можно заметить из них в основном исследователи соглашаются в определении основных разделов книги и объединяют их в более или менее схожие структурные группы[44].

 

3.1.8. Литургический контекст в книге Откровение

Еще одной особенностью книги является ее литургический или богослужебный контекст. Сцены в небесном святилище перемежевываются с символикой взятой из ВЗ святилища[45]. Литургический контекст также тесно связан с Sitz in Liben книги, который определен как раз в богослужении (1:3).  Как правильно предполагает в своем исследовании Паулин такое положение вещей вызывает необходимость у исследователя уделить больше внимания христианскому обряду богослужения I века, символике ветхозаветного святилища, еврейским синагогальным служениям и таргумам, которые писались в еврейских синагогах[46].

Относительно литургического контекста необходимо заметить, что этому посвящены отдельные работы Девидсона[47], Стренда[48], и Паулина[49]. Итогом этих исследований является приложение Святилище в Откровении (см. раздел Приложения.). Ряд последовательно сменяющих друг друга сцен во святилище представляют перед читателем величественную картину Вселенского богослужения, объединяющего Небо и Землю. Фактически история Церкви Христовой представляется как единое богослужебное действие. Семь отрывков, связанных единой святилищной темой выстраиваются в определенную хиастическую структуру с центром в 11:19, где совершается вхождение во Святое Святых. Причем, можно заметить преобладание в первой части книги храмовых образов связанных с ежедневным служением, а во второй, эсхотологической, связанных с ежегодным служением. Образы эти последовательно, как видно из схемы, проходят через все отделения святилища, косвенно затрагивая при этом тему праздников.

Не учитывать при таком построении книги литургический контекст книги было бы просто смешно.

 

3.2. Толкование книги

 Отмеченные выше особенности книги предполагают, что исследователь должен пройти определенные шаги в исследовании текста. Паулин предлагает четыре таких шага:

1.   Первичная Экзегеза

2.   Исследование параллелей в других местах Откровения.

3.   Найти ветхозаветнии корни (аллюзии) используемой символики.

4.   Выяснить расширяет ли НЗ смысл этих символов в свете пришествия Христа.

5.   И, наконец, дать пророческое истолкование текста.

 

 

3.2.1. Первичная экзегеза на примере Откр. 6:1-7

 

Общие принципы и этапы первичной экзегезы пророческих книг, описанные нами выше в применении к книге Откровение могут выглядеть следующим образом:

3.2.1.1. Текстуальный анализ

Исследование текста древних манускриптов, переводов и цитат древних авторов. Определение разночтений и анализ критического аппарата.

3.2.1.2.  Контекстуальный анализ

а) Историко-культурный анализ

Для понимания содержащейся в Откровении вести необходимо прежде всего определить, что автор сообщал первым читателям своего времени. Современная тексту ситуация проясняется выявлением всех возможных сведений о первых слушателях, их социальном статусе, о проблемах, которые могли побудить автора взяться за перо. Весьма полезные сведения по этому вопросу можно найти в вводных статьях большинства комментариев и Введений в НЗ. В случае с Откровением полезно ознакомиться и с другими апокалиптическими книгами той эпохи.

 

б) Литературный анализ

На этом этапе важно определить границы, тему, жанр и структуру отрывка и соотнесение их с более широким контекстом: книги трудов автора, НЗ, и всей Библии.

а.а) Границы контекста. Как можно видеть из Приложения А, выбранный нами отрывок является частью второго септета: видения о печатях (4:1 - 8:1) Вводные и заключительные сцены играют огромную роль в понимании любой библейской книги, тем боле Апокалипсиса. Иоанн искусно  помещает каждую краткую вводную сцену в предыдущую часть книги, обычно в кульминационную ее часть. Откр.21:1-8 выступает одновременно кульминацией видения о 1000-ем царстве, а так же вступлением к подробному описанию Нового Иерусалима. Или же на вопрос 6:17 «Кто может устоять в великий день гнева» ответ мы находим в следующей 7-ой главе.

Итак, ключ к пониманию значимости текста кроется зачастую в предыдущем разделе. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что наилучшей отправной точкой для исследования «печатей» и их контекста может являться Откр.3:21: «Побеждающему дам сесть со Мной на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцом на престоле его». В этом тексте Христос обещает побеждающему (нику) в качестве награды возможность воссесть с Собой на престоле. Это обещание Он дает в виде аналогии со Своей победой.. с точки зрения пророка, победа верующего описывается как нынешний непрестанный опыт (причастие н.вр.), воцарение же их на престоле отнесено к будущему. Победа же Христа и его воцарение описываются как события прошлого (аорист). Престол Отца, победа Христа, Его воссоединение с Отцом на престоле - это центральные темы глав 4 и 5. Лишь в 7 главе 9-17 слова обетования искупленным (3:21) находят свое исполнение. Между двумя сценами с престолом как раз и расположена 6 глава. Таким образом, судя по контексту,  печати 6 главы связаны с продолжительным периодом, который характеризуется борьбой народа Божьего за победу. Поскольку многие обетования были даны церквам в Малой Асии, то начало отсчета этого периода можно вести уже от времени Иоанна.

б.б) Границы рассматриваемого текста: Теперь необходимо уточнить более детально границы самого текста (6:1-8). Начало его вполне соответствует действительности (исторической разбивке) и в пользу этого говорят следующие факты. Отрывок начинается со слов: «И я видел», что является техническим термином в пророческой литературе, используемым при смене темы, переводе внимания на другое событие, или начале нового отрывка. При этом общая тема большого отрывка в этом ключевом тексте изменяется: от скорби о том, что нельзя открыть книгу до ее поэтапного, но полного раскрытия.

Не так четко обстоит дело с концом отрывка, ибо вполне логично продолжать его до конца всего септета (т.е. до 8:1), однако общая тематика и схожесть символов (кони и всадники), и смена этой символики в 9 стихе, дают нам возможность вычленить если не цельный раздел (каким является, например весь отрывок о печатях (4:1 - 8:1), то по крайней мере вполне очерченный его подраздел (6:1-8).

в) Тема. На первый взгляд определение темы отрывка при первичной, общей экзегезе не составляет труда: надвигающиеся бедствия (меч, голод, мор, дикие звери) и предостережение Господне. Это вполне согласуется и с темой и проблематикой всей книги - «Откровение..., чтобы показать чему быть вскоре» (1:1). Так же это не противоречит намерениям Иоанна в Евангелии и в посланиях, его желанию укрепить веру у читателя по средствам  рассказа о событиях очевидцем, которых он был (Ин. 20:31).

г) Жанр. Представляется вполне понятным, что это апокалиптика (особенности этого жанра смотри выше) и более того в описании видения используется символический язык. В описании печатей используются ветхозаветные аллюзии, речь о которых пойдет в дальнейшем.

д)Структура. В рамках выбранного нами отрывка структура довольно проста: последовательно сменяющие друг друга события-образы.

1.   Первая печать: Белый конь, 6:1-2

2.   Вторая печать: Рыжий конь, 6:3-4

3.   Третья печать: Черный конь, 6:5-6

4.   Четвертая печать: Бледный конь, 6-7-8

Стоит так же обратить внимание на хиастическую структуру отрывка 4:1 - 8:1, которая помещена в Приложениях.

Определившись с границами текста и контекста, нам теперь необходимо раздвинуть рамки исследования и проведя параллели с структурой всей книги посмотреть не даст ли сама книга дополнительных намеков на то, что может означать выбранный нами отрывок.

 

3.2.2. Грамматико-синтаксический анализ

Одна из важнейших частей работы. Подобный анализ проделан нами с учетом особенностей синтаксиса греческого языка (например использование аористов и причастий), а так же использования тех или иных ключевых слов, но выводы этого анализа разбиты по различным частям экзегетического исследования и в докладе мы будем обращаться к ним по мере необходимости.

 

3.2.3. Параллели внутри книги, дающие направление в толковании.

Для провидения этой специальной более широкой, методики экзегезы весьма полезно проследить каким образом символы и структура данного текста используется в других местах.

Относительно Откровения, например, большинство экзегетов соглашаются в том, что семь чаш представляют собой суды Божии над теми, кто отверг Его. Вполне возможно, что та же тема представлена и в семи печатях и трубах. Хотя необходимо заметить, что эти выводы существуют пока только в виде предположений.

Согласно Паулину, для выбранного нами отрывка в его широком контексте параллельной в структуре является глава 19.Основываясь на работе Стренда, в поддержку своей идеи, он вычленяет по меньшей мере четыре основные группы параллельных слов и идей.

3.2.3.1. Сцены поклонения. Лишь в Откр. 4,5,7 и 19 мы видим тексты, в которых упоминаются четыре животных, 24 старца, престол Божий, сцены восхваления и поклонения. Он замечает так же параллели в словах, которыми воздается слава и в описании одеяний. В главах 4 и 5 Бог и Агнец восхваляются за то, что Ими сделано во время творения и на кресте (4:11; 5:9,12). В 7 и 19 главах Им возносится хвала за искупление людей после времени испытаний и за разрушение Вавилона последнего времени. Это подтверждает протяженность видения от начала христианской эпохи(4 и 5) и до конца мира (7, 19).

3.2.3.2. Сцены с конями.Вторая группа параллелей связанна с действиями четырех всадников (6:1-8). В свете выбранного отрывка она особо важна для нас. Эта параллель особенно видна в сравнении первого из них с всадником и конем 19:11-15. Общие элементы здесь следующие: белый конь, венец и меч. Белый конь, символ, который упоминается в Откровении толь в этих двух отрывках. В обоих случаях символика связанна с завоеваниями. Слово «венец» (стефанос) в 6:2 подразумевает вознаграждение за победу. Слово же (диадемата) в 19:12 подразумевает венец царский (вновь замечается развитие от воцарения Христа на небесах до явления Его царской власти на земле).

3.2.3.3. Суд. Третья группа параллелей соединяет пятую печать (6:9-11) с 19:1,2. Первый текст выражает призыв к суду (кринейс) и отмщению (екдикейс) над теми, кто живет на земле. Во втором же отрывке мы видим, что суд (крисейс) и отмщение (екседикесен) над Вавилоном - символом преследования мучеников уже свершились.

3.2.3.4. День гнева.Наконец четвертая группа концентрирует внимание на Дне гнева и боящихся этого дня с одной стороны (6:15-17), и тех кого «съедят» на Вечери Божьей в конце этого Дня.

Итак, найдя границы текста и контекста, а так же проведя параллели внутри самой книги мы можем сделать два пока только предположительных вывода:

1.   Видение о печатях (4 - 8:1) имеет протяженность во времени от победы Христа на кресте и до Его второго Пришествия и установления царства на земле; от дарования Им обетований до их полного исполнения.

2.   Второе выходит из первого: мы можем предположить, что сцена записанная в 4 и 5 главе говорит о победе Христа и Его инаугурации.

Однако, среди некоторых исследователей существует мнение, что 4-5 главы относятся к суду и следовательно все последующие события посвящены событиям последнего времени. Чтобы подтвердить или опровергнуть это предположение нам необходимо исследовать этот текст в свете возможных ветхозаветных аллюзий, а затем проделать подобное же исследование над отрывком о первых четырех печатях.

 

3.2.4. Толкование символов 4, 5 глав в свете выявленных ветхозаветных аллюзий.

Многие исследователи соглашаются с тем, что на описание Иоанном престольной сцены 4 -5 глав могли оказать влияние следующие тексты: Ис.6; Иез.1-10; Дан.7:9-14, а так же сцены связанные с видением Михея (3Цр.22:19, 2Пар.18:18) и явление Божье на Синае (Исх.19:16-24)[50]. При этом отрывки эти можно произвольно разделить на две группы: говорящие о судах Божьих (Иез.1-10; Дан.7:9-14), и вторая группа не относящихся к судам Господним. Напомню, от того какая группа оказала влияние на Иоанна или же, что он подразумевал записывая свой отрывок зависит и точка отсчета в пророческом повествовании, ибо если в 4-5 главах подразумевается сцена суда, то это значит, что все последующие стихи (раскрытие печатей) необходимо относить к времени после начала следственного суда.

Дан.7 в сравнении с Иез. 1-10 представляется наиболее значимой структурной параллелью. Этот отрывок так же содержит описание Бога на престоле, книг раскрытых для суда, пришествие Сына Человеческого, передачу Ему власти над землей, присутствия святых и бесчисленного войска небесного. В основных своих чертах структура Откр.5:9-14 как бы повторяет отрывок из кн. Даниила. В начале Сын Человеческий получает власть, затем упоминаются народы, племена и языки, затем они получают власть, и, наконец власть над всем сущим вновь возвращается к Богу. Все это как бы подтверждает судный контекст 4-5 глав и опровергает наше предположение.

Однако, надо заметить, что между Дан.7 и Откр.5 есть существенные различия. Многие элементы, присутствующие в тексте Даниила, отсутствуют в Откровении, где есть множество других деталей[51]. У Даниила много книг и раскрываются они до появления Сына Человеческого; в Откровении же книга одна и не открывается вовсе. Иоанн использует совершенно иные титулы по отношению к Иисусу Христу. Удивительней всего то, что Иоанн в этой сцене с престолом при всей схожести со сценами суда все же намеренно избегает судной темы. Он практически не использует в первой части книги технические, юридические термины, связанные с судом. Единственным исключением является 6:10 и то здесь как раз говориться о том, что Бог еще не начал Свой суд.

Вкратце рассмотрев аргументы «за» и «против» ВЗ аллюзии на Книгу Даниила, необходимо еще остановиться немного на Иез.1 и Исх.19:1-20:23. Интересно заметить, что эти два текста, составляющие возможную аллюзию связываются воедино в еврейской раввинистической традиции времен Иоанна[52]. Они являлись традиционными чтениями на День Пятидесятницы. Сцена с престолом вполне соответствует параллельному тексту в Иез.1. что касается особенного трубного голоса и света, то это вполне соответствует логике Исх.19 (см. Откр.4:1, 5 и Исх.19:16-19). Как справедливо замечает Девидсон: «В первую Пятидесятницу Моисей принес кровавую жертву, которая утвердила Синайский завет (Исх. 24:1-10 интересно, что Моисей здесь тоже приглашается взойти на гору), и Израильтяне инагурировались как «цари и священники» (Исх.19:6). Таким же образом и Христос, антитип Моисея, получая Тору-свиток «искупил народ кровью Своею и соделал его царями и священниками Богу» (НЗ инаугурация Христа и его народа на служение)». Если это так, то вполне и обозначена дата этого события - первая Пятидесятница по вознесении Христа (Д.Ап.2 глава). В виде рабочей версии это предположение может являться отправной точкой в видении о печатях.

 

3.2.4.1. Печати и аллюзии на ВЗ

Теперь необходимо провести параллели между Откр.6 и как ВЗ, так и НЗ и выявить предполагаемые аллюзии.

А) Проклятья завета. По структуре и использованию слов отрывок 6 главы весьма сильно перекликается с отраженными в Пятикнижии проклятиями завета. Концепция «войны, голода и мора» берет свое начало из благословений и проклятий. Проклятия завета Лев.26:21-26 содержит множество параллелей с образами четырех всадников Откр.6:

«Если же после этого пойдете против Меня

и не захотите слушать Меня,

То Я прибавлю вам ударов всемеро за ваши грехи,

Пошлю на вас зверей полевых...

И наведу на вас мстительный меч

В отмщение за завет...

...пошлю на вас язву,

И преданы будете в руки врага.

Хлеб подкрепляющий человека, истреблю у вас;

Десять женщин будут печь хлеб ваш в одной печи

И будут отдавать хлеб весом;

Вы будете есть, и не будете сыты».

Война, голод, болезни и дикие звери являются предварительными судами от Бога, предназначение которых состоит в том, чтобы вызвать раскаяние (ст. 27, 40-42).Когда же они обращаются против народов, проливших кровь Его народа, эти суды превращаются в суды возмездия (сравни с пятой печатью, где звучит призыв к возмездию: Доколе, Господи?). Война, голод, болезни превращаются в стереотипные образы для пророков, которые используют их как угрозы в стремлении остановить все более усиливающееся отступничество Израиля и Иудеи (см. Иер.15:2,3; Иез.5:12-17; 14:12-23).

Б) Кони в книге пр. Захарии. Вполне вероятно, как пишет Паулин, что образы видения о печатях в основном заимствованы из описания четырех коней разных мастей в Книге Захарии (1 и 6 главы). Там же мы находим и скорбное восклицание «Доколе, Господи?» (1:12). Эта сцена связана с окончанием иудейского плена в Вавилоне. Нечестивцы ликуют. В наказание за грехи Иудеи Бог отдал ее в руки врагов. Но язычники переусердствовали в своей роли судей и теперь Бог отвечая на вопрос «Доколе?» обращает ранее направленные на Иудею суды против ее врагов. Исходя из 1 главы Захарии можно сделать вывод, что кони и всадники сидящие на них это вершители судов Божьих. На вопрос: «Кто это?» дается ответ: «Это те, кого Господь послал обойти землю». В 6 главе они вновь направляются по всем сторонам земли «упокоить Дух Господа» (6:1-8). Необходимо отметить еще одну особенность, которая отражена в Книге Захарии: сравнение четырех коней с четырьмя «духами» (ветрами) небесными Зах.6:5. Такая параллель может наталкивать на мысль, что в подобном же описании коней и ветров в 6-7 главах откровения подразумевается тоже сравнение ветров и коней т.е. судов завета.

Таким образом, ВЗ аллюзии подсказывают, что пророчество о печатях концентрируется в первую очередь на опыте народа Божьего в мире.

 

 

3.2.4.2. Синоптический Апокалипсис

Кажется вполне очевидным, что Иисус объединил ветхозаветные проклятья с ветхозаветными небесными знамениями «Дня Господня» так как они записаны  в синоптическом Апокалипсисе[53]. Параллели между синоптическим Апокалипсисом и пророчеством о печатях не всегда расположены в должном порядке, однако многочисленные вербальные и тематические связи прямо указывают на это.[54]

И в том и в другом случае мы видим общее движение во времени. Описание всадников параллельно по своему языку тому, который использует Иисус для представления общего характера христианской эпохи между временем повествования и Вторым пришествием. Это время провозглашения Евангелия, войны, голода, болезней и преследований. Эпоха преследования сменяется мистификациями последнего времени и небесными знамениями, предшествующими самому Второму пришествию. как можно заметить из Откровения 6 главы все эти моменты там присутствуют, за исключением быть может, мистификаций, которым у Иоанна выделено особое место (13 гл.).

Проводя хронологические параллели следует отметить два момента. Во-первых, пророчество о печатях параллельно синоптическому Апокалипсису в описании всей христианской эпохи, а не только последнего времени. Во-вторых, то, что уже отмечалось ранее при сопоставлении Откр.6 с главой 19. А именно, что четыре всадника олицетворяют реалии всей христианской эпохи, особо выделяя ее начало, а пятая и шестая печати относятся к окончанию века.

 

3.2.5. Истолкование первых четырех печатей (Откр.6:1-8)

Итак, проведенные нами выше несколько шагов в исследовании (первичной и специальной экзегезы) привели нас к следующим предварительным выводам, которые могут служить направляющими в истолковании текста:

1.   Четыре первых печати помещены в контексте большого видения Откр.4-8:1, которое имеет протяженность во времени от победы Христа на кресте и Его инаугурации и до Его Второго пришествия.

2.   Исходя из ВЗ аллюзий (Лев.26; Втр.32; Зах.1,6) мы пришли к выводу, что пророчество о печатях концентрируется в первую очередь на опыте народа Божьего в мире и олицетворяет воспитующие суды завета.

3.   Пророчество о печатях параллельно синоптическому Апокалипсису в описании всей христианской эпохи, а четыре всадникаособо выделяют ее начало.

4.   У евангелистов, на ряду с катаклизмами несущими отрицательный характер, мы находим и положительную черту: проповедь «Евангелия по всей земле». Вполне можно ожидать, что и в выбранном нами отрывке имеется такой положительный аргумент.

 

5.2.5.1. Первая печать (6:1,2). Первое животное вызывает белого коня. Восседающий на нем всадник имеет лук и выходит, чтобы побеждать. Истолкование этой печати имеет решающее значение для понимания всех четырех всадников.

С претеристской точки зрения, и это вполне возможно, войну, голод и болезни в этом пророчестве следует понимать буквально в их естественном значении. Если это так, то смысл видения о печатях будет полностью параллелен синоптическому Апокалипсису. Есть, однако, ряд факторов, которые говорят в пользу более символического подхода к пророчеству о печатях. Во-первых вся книга Откровение представляет собой «знамение» (1:1). Значительная часть ее образов теряет свой смысл при буквальном понимании. Во-вторых сами кони в Библии в пророческом повествовании не истолковываются как буквальные.В-третьих если главы 4, 5, 7 насыщены символикой , какое есть указание на то, что главу 6 следует воспринимать буквально?

Первый конь и всадник в сравнении с последующими имеет ярко выраженный положительный характер: он не несет с собой разрушений как это делают другие. Вспоминая о положительном характере проповеди Евангелия в синоптическом Апокалипсисе аналогия напрашивается сама собой. Цвет коня лишнее тому подтверждение: белый в Библии символизирует чистоту и не порочность. Поэтому, представляется вполне разумным воспринимать белого коня, как символ царства Христова и постепенного завоевания им мира через проповедь Евангелия Его церковью.

Поскольку фраза «победоносный и чтобы победить» выражает движение к достижению победы, то действие «белого коня» не заканчиваются в первом веке. Этот символ скорее отражает общий путь провозглашения Евангелия в течение всей христианской эпохи.

 

3.2.5.2. Вторая печать (6:3,4). Снимается следующая печать, и по повелению второго животного (подобного тельцу) выходит рыжий конь (хотя буквально не рыжий а огненный). Сидящему на нем дан большой меч и позволено взять мир с земли, что приводит к войне и взаимному уничтожению людей. В откровении огонь часто ассоциируется с действиями на небе , цель которых вершить суд (см. 8:7; 20:10, 14, 15)[55]. Хотя символы этого текста и вызывают в памяти образ войны, в другом и единственном случае употребления слова «мир» в Откровении оно носит духовный характер (1:4). Греческое слово, переведенное как «убивать» обычно используется, когда речь идет о смерти Христа и Его святых.[56] Поэтому вряд ли вторая печать относится к политическим военным раздорам, но скорее всего она символизирует преследования, утрату мира и раскол вокруг вопроса о Евангелии.

 

3.2.5.3. Третья печать (6:5,6). Снимается третья печать и голос третьего животного провозглашает появление вороного коня. Восседающий на нем всадник держит в руках весы. В LXX черный цвет не несет никакого символического значения. Обычно слово «черный» используется для описания цвета волос или кожи, так же чернил. Вполне возможно, что в данном случае этот цвет использован для контраста с белым в первой печати.

Слово «мера» часто используется как символ суда Божьего над людьми[57]. В данном случае вполне вероятно, что это будет суд, мерилом которого является отношение к Евангелию[58].

Очевидно, что в отличие от первых двух, третий всадник не участвует в активных действиях. Лишь голос посреди четырех животных  говорит:

Хиникс пшеницы за динарий,

И три хиникса ячменя за динарий;

Елея же и вина не повреждай;   

В буквальном значении перед нами картина голода вызванного засухой.  Зерновые культуры более подвержены ей, чем оливки и виноград.  Исследование культурного контекста подсказывает, что такие цены на злаковые культуры (дневной заработок) вызваны тяжелым продовольственным положением, губительные размеры которого, впрочем, ограничены свыше.

И вновь язык пророчества подсказывает не буквальное, а духовное его истолкование. Пищевые культуры могут олицетворять реалии духовного порядка, пищу духовную несущую жизнь вечную. Таким образом, эта печать изображает голод по Слову Божьему (ср. Ам.8:11,12). Но голод носит ограниченный характер, чтобы не лишить людей возможности получения благодати и допущен, чтобы вызвать духовную нищету и потребность в Хлебе Небесном[59]. Евангелие скрыто, но плодами его можно воспользоваться.

 

3.2.5.4. Четвертая печать (6:7,8). Снимается четвертая печать и голос четвертого животного провозглашает о появлении четвертого всадника на белом коне. Имя всаднику смерть, за ним следует ад, и он обладает властью над четвертой частью земли (опять несет в себе ограниченный характер), чтобы убивать мечем, голодом, болезнями и зверями земными. Разрушительные действия второго и третьего всадников дополняются еще двумя элементами суда завета: мором (смертью), и дикими зверями. Присутствие смерти и ада, связанных с концепцией вечной гибели (20:14) говорит об угрозе вечного удаления милости от части (четвертой) людей ожесточившихся в результате отвержения Евангелия. Интересно заметить, что суды Божии идут по нарастающей, что вполне соответствует ВЗ параллели Лев.26, Втр.32.

Четыре всадника, возможно следует понимать скорее как движение мысли, чем как жесткую историческую последовательность. В пользу этого хотя бы говорит то, что в тексте нет прямого указания на какие-либо даты или исторические периоды. Они скорее всего олицетворяют общую картину распространения Евангелия (белый конь), последующих преследований и раскола (огненный) и все возрастающих последствий отрицания этого Евангелия (вороной и бледный)[60].[61]Воспитующие суды Господни при этом направлены на то, чтобы вызвать в народе «голод» по Евангелию, предотвратить отступничество, призвать к покаянию.

 

4. Выводы

Проведя краткий обзор основных герменевтических принципов толкования пророчеств мы увидели, какой широкий спектр вопросов поднимается при толковании пророческого текста и как исходные предпосылки исследователя могут повлиять на итог работы. Так же мы отметили полную приемлемость общих герменевтических принципов, которые присущи любому жанру Священного Писания и в тоже  самое время заметили недостаточность этих принципов и необходимость дополнительных, специальных. Среди последних мы особое место уделили вопросу аллюзий и методу выявления их, закрепив теорию практическим исследованием Откр. 6:1-8. На наш взгляд умение находить аллюзии (связывая их с предыдущим ВЗ контекстом) и классифицировать их гораздо ближе придвинет нас к пониманию того смысла, который в текст вкладывал автор.

 

IV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Проведя это краткое исследование ипридерживаясь обозначенной выше методологии, мы сделали исторический, богословский и герменевтический обзор возникновения и развития пророческого и апокалиптического жанров Священного Писания. Мы всецело осознаем, что данная работа является вводной и лишь поднимает общие вопросы, связанные с толкованием пророчеств, и нуждается в дополнительном, более детальном исследовании всех разделов доклада. Однако есть темы, которые приковывают особое внимание и не освещены в работе лишь из-за недостатка источников. Так, например, было бы полезно еще остановиться на разделе посвященном исполнению пророчеств.

В будущем работа могла бы быть логически более законченной если бы к ней были добавлены разделы Богословский и Гомелитический анализ пророчеств, в которых проводились бы более глубокие связи с историей спасения, представленной в ВЗ и НЗ. Относительно последней части работы вполне уместно было бы провести более тщательное исследование «печатей» в контексте Завета.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Библиография

 

1. Еврейская Энциклопедия. Т.13. Брокгауз-Ефрон

2. TDNT, VI:784, citing Aeschylus, Eumenides,

3. Эммануил Светлов, Магизм и Единобожие,  Издательство «Жизнь с Богом», Брюссель 1971

4. J. Barton Payne, Encyclopedia of Biblical Prophecy, Baker Book House

5.Walter C. Kaiser, Jr., Toward Rediscovering The OT , Zondervan 1987

6. Walter C. Kaiser, Jr., Toward an Exegetical Theology, Baker Book House 1989

7. Генри А. Верклер, Герменевтика, Бейкер Бук Хауз

8. Большая Советская Энциклопедия

9. Jon Paulien, Interpretation Revelation’s Simbolism,  Symposium on Revelation - Book 1, ed. F. B. Holbrook Review and Herald

10. Richard M. Davidson, Sanctuary Typology, Symposium on Revelation - Book 1,ed. F. B. Holbrook Review and Herald

11. Kenneth A. Strand, The Eight Baisic Visions, Symposium on Revelation - Book 1, ed. F. B. Holbrook Review and Herald

12. J. Paulien, Interpretation Revelation’s Simbolism, Symposium on Revelation - Book 1, ed. F. B. Holbrook Review and Herald

13. Jon Paulien, Decoding Revelation’s Trumpets

14. Эммануил Светлов, На пороге НЗ,  Издательство «Жизнь с Богом», Брюссель 1983

15. Douglas Bennett, The Stone Kingdom of Daniel 2, Symposium on Daniel, Review and Herald 1986.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---